Восемь великих ипостасей бога Одина.

Хотя глубоким исследованиям образа Одина посвящена вся эта глава в целом, здесь мы рассмотрим это божество в контексте всего пантеона. Один — бог, которому нет равных. Его называют Alfadhir — Всеотец, потому что он — источник сознания как богов, так и людей. Его дар — расширенное человеческое сознание, в котором может возникнуть синтетическая концепция самости. По этой причине последователь Одина не столько поклоняется внешнему отображению бога Одина, сколько старается воплотить в себе концепцию самости и сознание, дарованное богами. В то время как другие религии обращены вовне к объективным проявлениям того или иного бога, культ Одина направлен вовнутрь, и цель его — обожествление Самости. Последователь Одина не поклоняется своему богу — он становится своим богом.

По самой своей природе Один синтезирует, объединяет все вокруг себя. Он делает все сущее в мире своим и поступает с ним в соответствии со своей волей, оставаясь при этом по сути в стороне от внешнего мира. В истории германского мифа это проявляется в том, как архетип Одина постепенно поглощает сущность Тюра и принимает на себя сущности воителя и ремесленника/крестьянина.

Сущность одинической структуры троична. Древнейшее имя этой триединой сущности — Wôdhanaz-Wiljôn-Wohaz (др.-исл. Ódhinn-Vili-Vé, Один-Вили-Ве). Знамения этих имен показывают нам, как действует эта триединая форма сознания. Wôdhanaz (владыка вдохновения [Wôdh]) — распространяющаяся всеобъемлющая сила экстаза и трансформации в основе сознания и энтузиазма. Wiljôn («воля») — сознательное исполнение осознанного желания, a Wohaz («святой, сакральный») — дух отделения в независимом сакральном «пространстве». Это отделение сознания от «природы» (того, что вне сознания) необходимо предваряет любое преображение или действие. Все трое необходимы, все трое должны действовать как одно целое.

Хотя Один в основном и в первую очередь — бог объединяющего сознания, эта его черта позволила ему также принять на себя роли бога мертвых, бога поэзии и всяческих умственных занятий (включая руны). За последнее его особенно почитали наиболее просвещенные и мудрые воины и короли.

Важное значение в таинстве Одина имеет его множественность. Один — целое из множества частей. В мифологии это проявляется не только в триединости его сущности, но и в многочисленных «прозвищах» (heiti). В настоящее время их известно более сотни. Перечень значительной их части приводится в «Речах Гримнира» (строфы 47—55). Список этот охватывает весь спектр качеств — от «Злодея» (Bölverkr) до «Всеотца» (Alfödhr). Одно из имен, возможно, подводит всему этому итог — Svipall, «Переменчивый», означающее бесконечную способность этого бога к преображению. Этот божественный случай «множественности личностей» объясняет, почему сущность Одина часто понимается неверно. Воистину, тот, кто попытается приблизиться к нему с чуждой ему точки зрения, будет разочарован, приведен в замешательство или уничтожен.

Мало того, что хейти смущают непосвященных; более значительные стороны этой сущности — ипостаси — ставят в тупик даже знатоков. Ипостась — это некая сторона сущности бога, которая кажется независимым божеством, но, при ближайшем рассмотрении оказывается его хорошо разработанной частью, соответствующей некой функции. Одина, благодаря его многостороннему характеру, это касается в особенности. На рисунке показаны восемь великих ипостасей Одина. Некоторые из них двуедины по своей природе.

Лодур и Хёнир — двойники Одина в мифе о создании человечества, рассказанном Снорри Стурлусоном в «Младшей Элле». Хёнир фигурирует также в паре с другим богом, Мимиром. Когда в конце Первой Войны этих двух богов отдали как заложников ванам, Хёнир, который славился своим умом, оказался «пустоголовым», ни на что не годясь без советов Мимира. Это привело ванов в ярость, они отрубили Мимиру голову и послали обратно асам. Говорят, что Один сохранил эту голову, чтобы получать от нес тайные знания. На первый взгляд, этот миф весьма противоречив, в особенности потому, что в других случаях Хёнир выступает в качестве могущественной интеллектуальной силы.

В «Прорицании вёльвы» он придает Аску и Эмбле ódhr, a после Рагнарёк возвращается уже в качестве главного провидца среди богов, способного читать руны. Но все становится ясным, если пару Хёнир/Мимир понимать как ипостаси Одина. Одно из указаний на это — то, что они никогда не действуют независимо, но ключ к разгадке скрыт в их именах. Хёнир — производное того же корня, что и hugr, а Мимир — слово, однокоренное с minni. Таким образом, перед нами фигуры, соотносящиеся с Одином так же, как их зооморфные двойники, Хугин и Муиин, вороны Одина. Это познавательная и рефлективная сущности этого бога.

Браги — поэтическая ипостась этого бога, а также имя, взятое древним скальдом, которою впоследствии стали отождествлять с древним богом поэзии. Бальд(р) — ипостась юноши-воина, а также аспект, имеющий отношение к посвящению молодого воина в дружину. Хеймдалль — Один в ипостаси защитника. Он охраняет Мост Радуги (Bifröst) от хрим турсов, инеистых пеликанов, но он также и бог, который постоянно взаимодействует с человечеством. Именно Один — в ипостаси Хеймдалля — выступает под именем Рига прародителем человеческого общества в «Песни о Риге». Таинство Хеймдалля заключено в М-руне.

Самая сбивающая с толку ипостась — конечно же, Локи. В образе Локи Один носит зародыш собственной гибели, но это необходимо для того, чтобы он смог возродиться и преобразиться в новом веке. Локи, как имя и как сущность, недавно появился в германском пантеоне и известен исключительно из скандинавских источников. Однако в большинстве своем характеристики Локи, хитроумного, лживого, извращенного бога, представляют собой «темную» сторону Одина. Тем не менее, Один действует вместе со своим темным братом, и считается, что они даже были побратимами (см. «Перебранку Локи», ст.9). Они и вправду «одной крови».

Особенно заметен Локи в той роли, которая отведена ему в Судный день Богов, Рагнарёк. Если понять, что Рагнарёк — это модель трансформации, а центральную ее триаду — Один – Бальдр - Локи/Хёд —понимать как внутренние силы, то истинное значение «темного брата» становится понятным. Слепой Хёд (чье имя значит «воин», ведомый Локи, т.е. силами отрицания) убивает Повелителя Света, храброго Бальдра (чье имя — другой синоним слова «воин»). Бальдр отправляется в темную, безмолвную обитель Хель, но прежде, на погребальном костре, Один нашептывает ему на ухо величайшие из тайн (руны). Там Бальдр ожидает Рагнарёка, после которого вновь родится в новом мире. Локи также сброшен в подземный мир и связан в наказание за убийство, где и он ожидает окончательной развязки. Это злодеяние «темного брата» и запускает процесс, окончанием которого явится Рагнарёк. Когда наступит последний час, Один вместе с обитателями Вальгаллы и Асгарда направится на юг, навстречу Локи и силам Хель и Муспелльхейма. Так бог сознания повернется навстречу собственной тени. Хеймдалль и Локи убыот друг друга, а Одина поглотит волк Фенрир (сын Локи). За Одина, в свою очередь, отомстит его сын Видар, который убьет Волка (либо рассечет его пополам мечом, либо разорвет ему пасть). Руническая мудрость сообщает нам, что это означает возрождение преображенного Одина в новом веке. Но в какой ипостаси? Он — это Хёнир, ставший целостным, тот, кто «возьмет прут жеребьёвый». Рагнарёк, как процесс, обретает весьма действенный и полезный смысл в рунической практике, если рассматривать его как мифологическую парадигму трансформации; он приводит к более глубокому пониманию функций Локи как «темной стороны» Одина.